В Иране во втором туре президентских выборов победу одержал депутат меджлиса Масуд Пезешкиян, поддержанный реформаторами. Он набрал 16,3 млн голосов, его конкурент, жесткий консерватор Саид Джалили - 13,5 млн. Явка составила 49,8%.
Существенную роль в победе Пезешкияна сыграла скоротечность избирательной кампании после гибели консервативного президента Эбрахима Раиси 19 мая. В 2021 году аятолла Хаменеи контролировал ход кампании, с самого начала определив предпочтительного кандидата. Выборы прошли по полностью управляемому сценарию, консерваторы были консолидированы вокруг Раиси, который в первом же туре получил 18 млн голосов при явке в 48%.
На нынешних выборах консолидировать консерваторов не удалось – от них выдвинулись два сильных кандидата, Джалили и спикер меджлиса Мохаммад Багер Галибаф. У реформаторов была другая проблема – в выборах из их кандидатов разрешили участвовать лишь малоизвестному и нехаризматичному Пезешкияну.
Еще одним фактором кампании стала общая ситуация в стране. Протесты 2022 года были подавлены, но недовольство в обществе слишком жестким курсом и вмешательством в частную жизнь (в том числе требованием обязательного ношения женщинами хиджабов) сохранилось. Правительству Раиси не удалось справиться с экономическими проблемами - в 2023 году инфляция в Иране достигла 40%, цены выросли, покупательная способность населения снизилась. Если в 2021-м ответственность за трудности возлагалась на реформаторское правительство Хасана Рухани, то сейчас в обществе недовольны уже консерваторами, которые выиграли парламентские выборы 2024 года только в условиях недопуска большинства реформаторских кандидатов.
Проблемы в экономике в значительной степени связаны с западными санкциями. В 2015 году при администрации Барака Обамы они были отменены в рамках "ядерной сделки", но в 2018-м Дональд Трамп их восстановил. Биполяризация избирательной кампании 2024 года в значительной степени касалась вопроса о санкциях – если Джалили выступал за жесткую позицию сохранения конфронтации с США (в том числе посредством продолжения курса Раиси на сближение с Россией), то Пезешкиян – за переговоры, которые невозможны без компромиссов.
Малая известность Пезешкияна и неверие многих избирателей в его победу способствовали падению явки в первом туре – она составила около 40%. Но и в этих условиях Пезешкиян смог получить 10,4 млн голосов (Джалили – 9,4 млн, Галибаф – 3,3 млн). Во втором туре к Джалили перешли голоса сторонников Галибафа, который призвал голосовать за него. Однако лидерство Пезешкияна в первом туре способствовало тому, что многие избиратели из крупных городов поверили в возможность его победы. Этот фактор в сочетании с желанием таких избирателей не допустить победу слишком конфронтационного Джалили привел к росту явки на 10 пунктов, что дало Пезешкияну дополнительно около 6 млн голосов, которые и стали решающими.
Пезешкиян столкнется на посту президента с многочисленными сложностями. Он должен будет сосуществовать с консервативным парламентом (следующие парламентские выборы состоятся только в 2028 году), который утверждает министров и имеет право отстранить их, и ультраконсервативной судебной системой. Неясно, насколько нежеланному для него президенту будет доверять аятолла Хаменеи, который сохраняет контроль над ситуацией в стране. Также неясно, сможет ли Пезешкиян сформировать эффективную команду (хотя кадры у реформаторов есть) и успешно управлять страной в условиях дефицита у него административного опыта.
Планы Пезешкияна по нормализации отношений с Западом могут столкнуться с двумя проблемами. Первая – позиция аятоллы Хаменеи, консервативных религиозных и политических деятелей, части силовиков, которые не доверяют США и считают, что президент Рухани пошел слишком на слишком большие и неоправдавшиеся компромиссы при подготовке "ядерной сделки". Вторая – возможное возвращение в Белый дом Трампа, который в свою очередь, не доверяет никому из иранских лидеров и отменил "ядерную сделку", резко ослабив тем самым позиции реформаторов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
