Народ, зависящий от воли одного человека, не может сохраниться, да и не заслуживает этого.
Ричард Бринсли Шеридан, 18-й век
С Гегелем не поспоришь: "История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса".
Но поскольку сегодня история ускорилась в той же степени, что и все остальное, есть все основания утверждать, что история с Алексеем Навальным развивается одновременно и в виде трагедии, и в виде фарса.
Относительно трагедии все ясно.
Потеряна молодая жизнь. Разрушена семья. Фанатик и романтик, незаурядный человек, одержимый идеей преобразования АБСОЛЮТНОГО ЗЛА в АБСОЛЮТНОЕ ДОБРО. Моисей, захотевший вывести свой народ из рабства, минуя пустыню. И пожертвовавший ради этого жизнью.
Отношение власти и большинства населения к этой трагедии не дают ничего нового в понимании их криминальной природы и лишь усугубляют трагизм ситуации и лишний раз демонстрируют бессмысленность этой жертвы.
Но эта трагедия, преодолев как человеческую, так и правовую составляющие (в этом коллега В. Пастухов, как обычно, предельно убедителен), ускоренно канонизируется, мифологизируется, монетизируется и, таким образом, превращается в фарс.
Канонизация как политика, которого боялся и боится Путин.
Но прежде всего, политик характерен не внушаемым им страхом, а знанием своего народа. И Навальный, и другие пассионарии это знание подменили верой. Навальный не был настоящим политиком. Настоящий политик знает свой народ. Настоящий политик не рассчитывает, а просчитывает каждый свой шаг. Настоящий политик не садится добровольно в тюрьму. Возможно, он был святым. Святых и блаженных в истории России хоть пруд пруди. Но точно он не был политиком.
И ПРБ — это не из области политики, а из области бесконечной веры в чудо. А чудо-богатырь Навальный, которого так боялся и боится Путин за ленточки и фонарики, едва не сотворил это чудо. Но был убит коварным Путиным.
Как неканоническое Евангелие это еще может сгодиться, но для реальной политики точно неприемлемо.
С мифологией все еще проще.
Причем настолько, что А. Невзоров прямо написал, что она серьезно девальвирует Навального, то есть противоречит канонизации. И миф, связанный с планами отбить Навального, и миф, связанный с попыткой его обмена чуть ли не в день его смерти, — это не просто мифы, а мифы крайне неправдоподобные. Версия о том, что Путин убил Навального, чтобы его не обменивать, — это уже не только не научная фантастика, по выражению И. Яковенко, а умышленный обман и попытка манипулирования общественным мнением. Тем более что веры манипуляторам — Л. Волкову и М. Певчих — нет никакой.
Путин чётко и ясно сформулировал свое желание получить террориста и убийцу В. Красикова. Для этого он захватывает в заложники граждан западных государств. Гуманитарные цели ему чужды по определению. Германия и США — союзники и координируют свою деятельность в этом направлении. Формулируя свое предложение о желании обменять Э. Гершковича, он предельно логичен. Такой обмен логичен и для США, особенно в преддверии выборов.
Поэтому слова ученицы А. Дугина М. Певчих о том, что обмен возможен только на Навального, должен в первую очередь заставить задуматься Запад — с кем они имеют дело.
Я уже не говорю о том, что если в переговорах принимает участие Р. Абрамович — то это означает участие самого Путина. Ведь кто-кто, но главные кассиры и торговцы из ФБК прекрасно знают, что такое Р. Абрамович и сколько в нем его самого, а сколько Путина. В таком случае, зачем они это представляют?
В прошлом году кассир ФБК Л. Волков продавал М. Фридману и Ко попытку вывести его из-под санкций. Не является ли это такой же попыткой вывести или оградить от американских санкций связку Путина — Абрамовича?
Разумеется, политическую ответственность за смерть А. Навального несет В. Путин. Но не более того.
Выступление главы ГУР К. Буданова и ряд других материалов, противоречащих версии убийства, не укладываются в каноны ФБК, и они торгуются, повышая цену за информацию об убийстве.
И, наконец, монетизация. Речь не идет о рекламе пирамиды. Мы не знаем, от кого она распространяется. А гиперактивность Юлии Навальной в эксплуатации светлого образа и наследовании места лидера оппозиции — это и есть самая отвратительная монетизация с ее стороны.
Монетизация со стороны Кремля выглядит просто — Запад убил Навального в Заполярье. А если 17 марта на избирательных участках соберутся толпы людей, то Кремль будет просто в восторге.
Смерть А. Навального — это трагедия. Но из любой трагедии должны извлекаться уроки и делаться выводы:
— Нельзя делать ставку на одного человека. Он может ошибаться, может унести эту ставку с собой в могилу. Пора, наконец, понять, что замена плохого Путина на хорошего ничем хорошим не закончится.
— Нельзя делать ставку на людей, ориентирующихся на одного человека, тем более на пассионария. Даже если его команда громко шумит, как пустая кастрюля.
— Нельзя полагаться на то, что инициатива, вышедшая из недр АП, принесет что-то хорошее. В т.ч. и для ее акторов. Тем более что все знают, кто и какими деньгами стоял у ее истоков.
— Пора понять, что разговаривать необходимо не только с теми, кто больше обижен и громче кричит, а со всеми силами, имеющими свое видение будущего этой территории и этого народа. Совместно с ними выработать видение будущего, которое отнюдь не прекрасно.
В российской оппозиции идет оживленная дискуссия, напоминающая дискуссию о том, что первично — курица или яйцо.
Первична безопасность от путинской России и массы путинских поклонников или строительство некой ПРБ как гарантии безопасности.
Западу следует просто понять, что первична безопасность от этой орды, и она не может быть достигнута без ее разгрома в Украине, без распада путинской России и формирования построссийских государств.
