А ведь все могло быть по-другому, вот что печально! Скажем, так: выступает президент 12 апреля 2001-го и говорит: "Мы, россияне, великая нация завоевателей! Завоевателей космоса! Возню бактерий на пылинке, летящей через космос, которую приземленные личности называют "геополитикой", мы этим приземленным и оставляем. Наша цель - астрополитика! Космические достижения - можем повторить, можем превзойти!"
Что бы было сейчас? Не знаю. Но не думаю, что оказался бы во "внутренней эмиграции". Поставленные цели наверняка потребовали бы дружелюбной атмосферы в стране, поэтому любители цензуры, запретов и прочих "традиционных ценностей" вынуждены были бы шипеть откуда-нибудь из дальнего угла. Посему не было бы никакого смысла не быть провластным.
С удовольствием спорил бы, говорил бы о том, как глупы и смешны те, для кого "главное - на Земле" и "ааа, сколько денег на космос вбухивают!"
Это была бы очень симпатичная и счастливая страна. В которой родители гордо постили бы в соцсетях не фото детишек в пилотках и гимнастерках, а подростков из клубов астрономии и космонавтики. Где репетиторство оказалось бы не в моде: на орбитальной станции помочь не сможет никто, так что с юных лет - сами-сами, только сами!
Кстати сказать, тогда русская культура и русский язык были бы гораздо более ценимы в мире. Конечно, побочное следствие - но ведь приятное. Но...
В чем дело-то? А дело-то простое - в менталитете (которого, по мнению некоторых политологов, не бывает, - а он есть!) В менталитете не народа, конечно, а группы лиц, которая пришла... Она давно пришла, в 1991-м уже вполне себе сформировалась, а в 1999-м - укрепилась.
Они были очень разными, эти люди. Но одна общая черта имелась: они не смотрят наверх. Не как в известном фильме, а просто на звездное небо. Я почти не сомневаюсь, что если бы звездное небо навсегда исчезло за облаками, они ничего не заметили бы.
А кстати сказать, ведь кантовские звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас - они друг без друга-то не живут. Будет отброшено одно - не станет и второго...
! Орфография и стилистика автора сохранены
