Это действительно новая дилемма. Она обрисовалась совсем недавно вместе с шокирующими для нас, оппозиции, результатом мобилизации в путинской России...
Вообще, до сих пор в оппозиционной среде бытовало представление о той или иной вспышке недовольства в путинской империи, которая положит конец войне. Ещё перед войной уважаемый А.А. Пионтковский прогнозировал, что несколько тысяч погибших станут болевым порогом русского общества, которое должно будет возмутиться... Возмущения не произошло и после десятков тысяч погибших. Перед самой мобилизацией остроумный и тонкий Алексей Арестович говорил, что только рад был бы мобилизации в России, что невозможно совершить более глупый ход, подрывающий доверие народа к власти и её поддержку. Уж если не возмутились гибелью 70.000 контрактных военных, то гибель сотен тысяч людей, просто вырванных насильно из обычной жизни должна пробудить бурю. Через почти полтора месяца после начала мобилизации видно уже, что ситуация иная. Мыльный пузырь позорного и пошлого пропагандистского мифа о "защите родины" вместе с древним комплексом жертвы овладел обществом в большей степени, чем рациональное недовольство призывом на фронт и на смерть. Пар недовольства мобилизацией, накопившийся в российском обществе, был выпущен заграницу... А оставшаяся часть покорно приняла мифы о защите Родины. И движение сбора средств на "носки для фронта" подчёркивает ещё больше принятие народом новой реальности. А новая реальность будет все больше разрастаться от частичной мобилизации сотен тысяч к полной мобилизации нескольких миллионов...
В чисто военном отношении все это оказывается достаточно успешным ходом для путинской армии. Вопреки бравым насмешкам и иронии многих украинских наблюдателей. Дескать, "чмобики" – эта необученная тупая масса, которая будет уничтожена на фронте и ни на что не повлияет... Насчёт огромных потерь среди этой массы – нет никаких сомнений. Только, увы для украинской стороны, какие бы не были потери у врага, количество мобилизованных очень быстро, значительно быстрее, чем мы думали перерастает в боевое качество русской армии. На фронте на сей момент около 100 тыс. мобилизованных. Но на успех и ожесточенность русского сопротивления это уже сказалось. Украинское наступление буксует...
Что это все значит?
Вообще воинственные и агрессивные империи погибли до сих пор либо от внутреннего взрыва в результате войны, либо... их просто ломали...
Так, сломана была Германия в 1945. Она сражались до конца, отступала до последнего бункера. Были отдельные брожения в руководстве, были и даже отчаянные попытки сопротивления в политической и военной элите, было мрачное бурчание снизу. Но все это не вылилось в движения, способные остановить безумного диктатора и его аппарат. Армия и народ, схваченный железными объятиями режима, были готовы в большинстве сражаться до конца, до последнего рубежа, и так и сражались. И были сломаны или доломаны на последнем рубеже...
Но это далеко не единственный пример истории. В 20 веке бывало и другое, совсем другое, и даже в той же Германии. В Германии образца 1918 конец войны был не таков. Враг не сжимал железной рукой горло в самом Берлине. Немецкие войска стояли где-то далеко во Франции или даже в отданной по Брестскому договору Украине. Войска в общем сражались, но ресурсы войны закончились. Политическая элита это понимала. И первый бунт немецких матросов (далеко не всей армии и флота!) стал сигналом для политической оппозиции, социал-демократов, которые создали новое правительство и объявили войну проигранной, а прежнее руководство ретировалось...
Бывало и так.
Ещё более удивительна история прекращения войны Японской империей в 1945ом.
Военное поражение и катастрофа уже наступили полностью, но на главные острова Японии, Хонсю и Хоккайдо, нога противника ещё не ступала. Только град бомб, и атомных тоже. Народ и армия как в никакой другой стране готовы были воевать хоть зубами и стоять до конца.
И в этих условия само Военное руководство, т.е. безмолвный до того как бог-император Хирохито выступил и положил конец войне капитуляцией страны...
Не оппозиция, а само Военное руководство агрессивной империи испытало, как говорят греки, – "мета-нойю" – поворот ума.
В России образца 1917 было, в свою очередь, по-другому.
Под давлением войны и поражений на фронте произошло сначала в феврале по схеме "Германии ноября 1918". Т.е. оппозиция внутри элиты перехватила власть. Но перехватившая власть элита отнюдь не собиралась завершать войну.
Не элита, а низовое брожение разложило армию. Т.е. миллионам русских мужиков образца 1917 навязанная им идеология "панславизма" и "борьбы с немецким антихристом" вконец обрыдла, и они просто бросили фронт. Ну, и этому способствовала и этим пользовалась вовсю партия Ленина, которая поставила своей целью свержение правящих элит и установление нового порядка в империи.
Собственно, внутренний взрыв в агрессивной стране может случиться только по трём моделям:
1. Сама властная элита совершает радикальный поворот руля...
2. Оппозиция внутри правящей элиты берет верх и свергает агрессивную партию.
3. Народ и армия оказывают массовое неповиновение элитам, и этим пользуется маргинальная партия, свергающая весь политический истеблишмент.
Все мегатонны политической аналитики нынешней войны и посвящены были этим трём вариантам и ломали копья в этих трех соснах. Когда, наконец, в путинской России накопится критическая масса внутреннего взрыва!
Да, и сама модель Западной помощи Украине, по всей видимости, учитывала до сих пор только эту модель развития событий... Медленное насыщение оружием Украины, чтобы обойтись без вспышки неадекватных реакций путинского руководства от "болевого шока" внезапного поражения. И по мере медленного преобладания Украины дождаться и момента взрыва "недовольной России" (по одному из трех сценариев).
Мобилизация и её, увы, идеологический успех, отменил всю эту ситуацию.
ОНИ будут воевать и ИХ вдохновение идёт по новому кругу прошлой и безумной "народной войны".
Это значит, что остался один вариант – ломать, тупо, жёстко и последовательно, без политических обиняков ломать режим, который худо или бедно будет вести войну до последнего...
! Орфография и стилистика автора сохранены
