Сегодня воскресенье, надо бы написать что-то миленькое, но в голове у меня — кадры ролика CNN. Они совершенно обыденны — подъехали к автосалону, поговорили, отпустили — а потом выстрелили в спину. Пока 68-летний Леонид Пляц полз, истекая кровью, к своему пункту охраны, убийцы обшаривали здание автосалона и выпивали. Война войной, а грабеж по расписанию.
Даже самые добрые люди могут в приступе ярости совершать нехорошие вещи. Любящие родители шлепают своих детей. Муж убивает любимую жену в приступе ревности. А здесь — ни ярости, ни аффекта, — и двух человек стерли с лица земли.
Другое распространенное представление — легче убивать тех, в ком не видишь человека. В фильме "Молчание ягнят" маньяк называл похищенную им жертву "оно". Нажать курок — и уж тем более кнопку — легче, чем воткнуть штык в тело человека и увидеть его глаза.
А вот эти люди спокойно поговорили с хозяином автосалона и охранником. Посмотрели этим людям в глаза. А потом застрелили.
Еще один образ из множества боевиков — трудно убить человека, который тебе не сопротивляется. А вот когда противник тебя оскорбил или выстрелил — начинается перестрелка. А "герои" ролика CNN поговорили, ОТПУСТИЛИ — а потом стали стрелять.
Сегодня только ленивый не обругал Филиппа Зимбардо за то, что его "Стэнфордский эксперимент", где студенты изображали заключенных и охранников, был проведен некорректно, и не такие уж мы все мерзкие и подлые. Но в своей книге "Эффект Люцифера" Зимбардо описывает поведение реальных охранников — американских солдат в тюрьме Абу-Грейб в Ираке, как и участники его эксперимента — совершенно обыкновенных людей. И они тоже с невероятной скоростью озверели.
Зимбардо пишет: "Любая ситуация, в которой люди чувствуют себя анонимными, когда никто не знает, кто они, или не хочет этого знать, уменьшает ощущение личной ответственности и тем самым создает возможность для злодеяний. Это особенно верно при наличии второго фактора: если ситуация или какой-то авторитет позволяют участвовать в антисоциальных или насильственных действиях против других людей".
Ну то есть — если ты — один из многих (кстати, военная форма очень способствует ощущению собственной анонимности) и "выполняешь приказ". А дальше исследователь формулирует несколько факторов, помогающих "вежливым людям" в форме стать злодеями.
"Мы можем изменить наше поведение: из вредного оно становится благородным" — мы не убиваем мирных жителей, а проводим денацификацию. К тому же, происходит дегуманизация, "когда одни люди начинают считать, что моральные нормы, определяющие, что значит быть человеком, к другим людям не относятся". Какие могут быть моральные нормы по отношению к "нацистам" и "бандеровцам" — тьфу…
"Мы можем „не видеть“ прямой связи между нашими действиями и их пагубными результатами, рассеивая или перекладывая личную ответственность. Мы избавляемся от мук совести, если просто не воспринимаем себя как преступников против человечества". — Да как же это возможно, когда перед тобой — просто хозяин автосалона и пожилой охранник? — Так нам же велели "зачистить"…
"Мы можем „не замечать“ вреда, который причинили наши действия другим людям". В данном случае это довольно сложно представить, но люди, которые за предыдущие недели убили многих, теперь могут и не считать убийство "всего двоих" чем-то серьезным.
"Мы можем считать, что жертвы заслуживают наказания, возлагаем на них всю вину". Украинцы сопротивляются — и вывод отсюда не "они же не хотят нашей помощи", а "упертые нацисты, они же в наших ребят стреляют".
Значит ли это, что те, чье преступление видно на ролике CNN, невиновны? Нет, не значит. Среди охранников тюрьмы Абу-Грейб нашелся тот, кто возмутился, увидев, что творят его приятели. Можно, даже оказавшись солдатом армии государства-агрессора, не быть злодеем.
Впрочем, те, кто способствуют высвобождению самых гнусных черт в душах солдат, не должны уйти от ответственности. В частности, и за гибель двух людей, один из которых истек кровью, уползая от своих палачей.
! Орфография и стилистика автора сохранены
