Вопрос, кому будет присуждена Нобелевская премия мира в этом году, становится практически главной мировой новостью за несколько дней до ее объявления. И это знак происходящих в мировой политике важных изменений. Знак резко возрастающего драматизма и "судьбоносности" происходящего. Мировая политика вновь становится острой как бритва. От чего мы, как будто, уже отвыкли.
Конечно, у Комитета есть вариант "Санта-Клауса" - присудить премию врачам, боровшимся с ковидом. Это будет культурно, уместно и бесконфликтно. Все вынуждены будут аплодировать - злодеи и жертвы, правые и левые, грязные и чистые. Или "Репортерам без границ" - им можно присуждать ее каждый год, и будет уместно.
Но дальше в списке идут четыре имени, обозначающие четыре темы, вокруг которых реально выстроена мировая повестка сегодняшнего дня и его конфликты. Это Грета Тунберг, Black lives matter, Светлана Тихановская и Алексей Навальный.
В разных частях мира с разной силой искры вспыхивают на разных пунктах этого списка. Но это и есть мировая повестка. И мы, Россия, - мы снова "великая держава", потому что имеем отношение к почти его половине. Будем болеть за "наших".
Оба имени - Тихановская и Навальный - отсылают к проблеме резкого усиления в картине современного мира авторитаризма. Но это - кошерно выражаясь. На самом деле мы имеем дело не просто с усилением авторитаризма, но с резкой эскалацией используемого им насилия. То, что происходит в Беларуси, это возрождение практик террора. Массовые аресты, пытки, запрет на имена, на знаки, выражение сочувствия. Сталинизм из бэк, конгратс.
В случае Навального премия имеет еще большую цену и потенциал конфликта. Цену - потому что призвана сыграть роль поддержки и щита. Навальный находится в руках тех, кто уже пытался его убить. И хроника объявленного убийства пишется на наших глазах. И все будут отвечать за результат, если Алексея убьют, в том числе - нобелевский комитет.
Но дело не только в этом. Имя Навального, пожалуй, самое конфликтное во всем этом конфликтном списке. И природу конфликта сам он обозначил в своих последних текстах.
В понедельник, в "утреннем развороте" Эха я говорил, что самое интересное и политически важное в "досье Пандоры" находится как раз в не-российской его части. Оффшоры популярны не только в среде российского истэблишмента, для которого, как раз, их значимость снижается. "Досье Пандоры" обнажает нам проблемы современного "демократического мира".
Об этом же пишет в своих последних текстах из тюрьмы Навальный: усиление позиций авторитаризма в мире и флер коррупции, который, в восприятии человечества, все более окутывает истэблишмент западных, демократических стран - это взаимосвязанные вещи. Это единый процесс.
Хэллоу гайз, пока вы сами не верите, что свобода чуть-чуть важнее денег, саратовских тюрем, где администрация насилует заключенных, в мире будет становится больше и больше. И не делайте вид, что вы здесь ни при чем, пишет Навальный из колонии.
В девяностые годы среди российских интеллектуалов была очень популярна цитата из Иосифа Бродского: "но ворюга мне милей, чем кровопийца". Это значило, что хотя новые российские (демократические) власти достаточно коррумпированны, это гораздо лучше, чем власть рыцарей насилия тоталитарного режима. Сегодняшний мир перевернул максиму великого поэта: коррупция и насилие - две стороны одной медали.
Это и есть нерв проблемы, о которой пишет Навальный и ответ на которую придется давать Нобелевскому комитету. Да, конечно, он может сыграть сценарий "санта-клауса" и присудить премию врачам. Но мы будем знать, чего комитет не сделал, мы будем знать, что комитет ушел праздновать, а проблема осталась.
! Орфография и стилистика автора сохранены
