Пока либерально-демократическая общественность во всем мире не может оправиться от результатов президентских выборов в США, каждый новый день приносит все новые доказательства кардинально изменившейся картины мира и шкалы ценностей.
Многие ищут объяснения причин наступившей реакции в личных качествах лидеров новой мировой политики - Дональда Трампа и Владимира Путина. Ибо с большой долей определенности сегодня уже можно утверждать, что Трамп – это подсознательный ответ Америки на феномен Путина. При этом схожесть риторики, цинизма и релятивизма двух политиков дает основание назвать это явление современной общественной жизни именно их именами, или, для краткости, одним общим термином – трампутинизм.
Под этом понятием объединен достаточно широкий спектр событий и процессов: нынешнее всемирное торжество демагогии над демократией, национализма над толерантностью, изоляционизма над открытостью. Тот факт, что описываемые явления характерны для целого ряда стран – от Турции до Греции, от Британии до Венгрии, от Франции до Филиппин – лишь подтверждает этот вывод. И уж, конечно, это исключает объяснение причин происходящего только лишь совпадением характеров и личных свойств политических лидеров современного мира.
В самом деле – Владимир Путин в начале своего президентства вполне вписывался в общеевропейские представления о чиновнике-технократе, а Дональд Трамп до последнего времени довольствовался репутацией эксцентричного шоумена. Мессианские претензии этих и других "вождей" не могли бы проявиться без широкого общественного спроса на эту риторику и политику, который они инстинктивно почувствовали, а либерально-демократические элиты проигнорировали.
Но есть еще одна, возможно, решающая причина политического триумфа трампутинизма – экономический фактор. Об этом мы и поговорим.
Общим местом в мировой печати стали сравнения Путина, а теперь уже и Трампа – с Гитлером: от газетных карикатур до анализа сходств их идеологии и стилистики. Однако, эти аналогии остаются поверхностными, если они не проецируются на главное, что объединяет этих политиков – поддержка их позиций со стороны крупного промышленного капитала. И здесь аналогии с Германией начала 30-х годов поистине впечатляющи.
Сейчас общепринятым является мнениe, что приход Гитлера к власти стал реакцией Германии на поражение в 1-й мировой войне и, особенно, на унизительные и разорительные условия Версальского договора. Катастрофическое падение производства и уровня жизни, рост цен и безработицы к 1930-му году поставили Германию на грань экономического и социального коллапса, когда лишь радикальные способы изменения ситуации казались людям действенными и приемлемыми. Неслучайно политическое поле Германии почти поровну было поделено между коммунистами и фашистами, которые с одинаковой ненавистью относились к немногочисленным демократическим силам.
Дряхлеющий и безвольный канцлер Гинденбург утратил контроль над ситуацией. И тогда в игру вступили главные действующие персонажи – промышленные и финансовые монополисты Германии: Тиссен, Крупп, Стиннес, Маннесманн, Флик. 27 января 1932 года они в узком кругу встретились с Гитлером и гарантировали ему полную поддержку для прихода к власти и "наведения порядка". Канцлеру Гинденбургу был предъявлен фактический ультиматум и ровно через год, 30 января 1933-го тот отказался от власти в пользу Гитлера.
Замените теперь поражение Германии в Первой мировой войне на распад СССР, германских банкиров на российских, Гинденбурга на Ельцина, 33-й год на 99-й – и вы получите точный сценарий "воцарения" Путина.
Резонно в таком случае спросить – хорошо, "путинизация" России общеизвестна, а эксплуатация химер о восстановлении СССР стала почти официальной политикой Кремля, но при чем тут США? Америка ведь не проиграла, а выиграла "холодную войну", Обама не только вывел страну из кризиса 2008 года, но и значительно усилил американскую экономику, социальные гарантии, научные программы, новейшие технологии – откуда же тогда взялся Трамп?
Вульгарный марксизм, сводящий все многообразие и сложность мира к экономике, стал бы в тупик. Но экономика отнюдь не точная наука, как представлялось некогда ее бородатым пророкам. Экономика в огромной степени зависит от психологии, социологии, демографии, от политических технологий и манипуляций массовым сознанием. Давно известно, что достаточно умело состряпанной сплетни или провокации, чтобы разрушить любую репутацию, любой банк, или даже экономику целого государства. Это хорошо осознали в России, критически зависящей от цены на нефть и ее колебаний… Однако в США, да и в других странах промышленно развитого Запада, сработали несколько иные механизмы общественно-политических изменений. И, кстати, за несколько лет до нынешнего кризиса "трампомании" и "Брекзита", подобные механизмы включились совершенно в другой части мира – в виде "арабской весны" на Ближнем Востоке.
Если очень кратко, буквально в двух словах попытаться охарактеризовать происходящее в мире, в том числе и то, что я обозначил как "трампутинизм", то можно воспользоваться старым определением Олвина Тоффлера: Future Shock, столкновение с будущим.
В одноименной книге 1970 года этот выдающийся социолог и футуролог диагностировал общественный и индивидуальный кризис сознания, вызванный физической и психологической неспособностью личности и масс адаптироваться к слишком резким изменениям, происходящим слишком быстро. И если Тоффлер описывал синдром послевоенного поколения, столкнувшегося в 60-е годы с ростом массового производства и потребления, с вездесущим телевидением и рекламой, с молодежной культурой рок-н-ролла и наркотиков, со стандартизацией и ускорением темпов жизни, то сейчас, полвека спустя, мир столкнулся с будущим в гораздо более радикальной форме. Это будущее, наступившее уже сегодня в виде Интернета и всеобщей компьютеризации, социальных сетей и тотальной доступности информации, постиндустриальных технологий и отмирания традиционных средств и способов производства.
Приведем пару примеров для наглядности.
Если вынуть из кармана или сумки обычный смартфон, доступный сейчас практически каждому жителю планеты, и положить его на стол, а затем на тот же стол начать выкладывать все приборы, предметы и приспособления, которые он заменяет, то перед нами окажутся: телефон, печатная машинка, фотоаппарат, кинокамера, записная книжка, альбом с фотографиями, калькулятор, компас, географические карты любой части света, весь комплект многотомной Британской (или любой другой) энциклопедии, все книги всех библиотек за всю историю человечества, все газеты и журналы, изданные сегодня или в любой день и год, все кинофильмы и телепередачи, созданные в последние сто лет, все игры и картины, все музыка и поэзия, все биржевые сводки и прогнозы погоды, все календари и все часы всего мира… Ни на одном столе, ни в одной комнате, ни в одном здании не поместится все то, что каждый из нас носит в своем кармане или своей сумочке.
А теперь представьте все те заводы и фабрики, всех тех рабочих и инженеров, все отрасли промышленности и экономики, что производили всю эту кучу инструментов, приборов, аппаратов, механизмов и вещей, которые вдруг стали попросту ненужными и лишними с появлением этого маленького приспособления – смартфона. Как сказано в одном индийском мифе – миллион богов покончили самоубийством, когда родился Будда.
Но миллионы и миллиарды людей хотят жить и работать, есть и развлекаться, как и раньше. И столкновение с будущим в виде карманного смартфона они переносят на других людей – и ищут виновных в своих проблемах. И, конечно, находят. Потому что в этот момент всегда появляется некто, обещающий всем все вернуть на место, раздать все "по справедливости": землю – крестьянам, фабрики – рабочим, моря – матросам, деньги – бедным, акции – вкладчикам, мужей – вдовам, цветы – женам, мороженое – детям.
У этого "некто" могут быть усики и челка или борода с лысиной, можеть быть белокурая шевелюра или бледная плешь. Это неважно. Важно то, что этот "некто" обещает. А так как обещания надо выполнять – на первых порах ему в этом помогут. Обычно помощники эти себя не афишируют и широкие массы о них так ничего и не узнают. Ибо массы хотят видеть вождей, а не вожжи.
Но для понимания механизмов происходящего мы обязаны заглянуть за кулисы и опознать дергающих за эти вожжи и веревочки. Для этого обратимся ко второму примеру.
Лет двадцать назад всю обширную территорию "третьего мира" – от бывшего СССР до Китая и от Африки до Латинской Америки обуяла неожиданная "фотомания". Внезапно на каждом углу стали открываться фотостудии, в каждой лавке продавались дешевые фотоаппараты-"мыльницы", вплоть до копеечных одноразовых "камер" из картона, заправленных одной фотокассетой. Поищите – наверняка и у вас в дальнем ящике еще пылится такая "мыльница" – карманное надгробье на могиле эпохи фотопленки. Ибо истинное значение происходившего тогда – это тайный сговор двух гигантов фотоиндустрии – фирм "Кодак" и "Фюджи" – с целью задержать распространение цифровых видеотехнологий для того, чтобы распродать огромные залежи уже произведенной фотопленки, век которой закончился с появлением "цифры".
Все это пленочное половодье длилось года три-четыре, а затем исчезло так же внезапно, как и появилось. Фотопленка была продана. Началась эра digital. A теперь спроецируйте все это на сегодняшний день, только замените фотопленку на нефть, а "Кодак" и "Фюджи" на "Эксон Мобил", "Шелл", "Шеврон", "Бритиш петролеум", "Стандарт ойл", да еще на "Газпром" и "Роснефть". И не забудьте, что в отличие от фотопленки, нефть была причиной двух мировых войн, не считая десятков региональных.
А вот теперь представьте, что вполне еще себе мощные и богатейшие нефтяные корпорации (смотри список выше), а к ним в придачу еще два десятка государств, живущих исключительно на доходы от продажи той же нефти, вдруг сталкиваются с экзистенциальной угрозой своему благосостоянию и самому существованию – в виде новой технологической революции. Речь не о каком-то цифровом видео – а о электромобилях "Тесла" и солнечных панелях Илона Маска, о водородных двигателях "Тойоты", об альтернативной энергетике, которая в считанные годы отменяет и разоряет не "Кодак" с "Фюджи", а те самые "Шелл" и "Шеврон", "Эксон Мобил" и "Бритиш Петролеум", а еще почти все автомобильные компании мира, все угольные шахты и нефтеперерабатывающие заводы, а еще Россию и Саудовскую Аравию, Венесуэлу и Иран, Алжир и Ливию, Кувейт и Катар, Оман и ОАЭ. Если "Кодак" и "Фюджи" 20 лет назад договорились друг с другом и с инновационными компаниями о трехлетней отсрочке "цифровой революции" ради продажи остатков фотопленки, то лишь представьте, что сейчас стоит на кону и какие ставки готовы сделать эти игроки. И если вы можете это представить, то легче понять истинный масштаб происходящего ныне.
Мы присутствуем при последнем акте всемирной драмы "Конец нефтяной эры". Нефть, жидкие останки древних папоротников и динозавров, черное золото, проклятье ХХ века, обогатившее немногих и разрушившее половину мира – она и в конце своего правления заберет страшную жатву своих жертв, как и при ее появлении.
Путин оказался естественным союзником транснациональных нефтяных картелей, потому что он хочет того же, что и они – остановить время и прогресс, отложить внедрение новых революционных технологий и "зеленой энергетики", продлить 20-й век и отсрочить наступление 21-го…
И поэтому им понадобился Трамп. И поэтому им нужен Путин. Ведь врагом настоящего является не прошлое, а будущее. Не Путин им страшен, а Маск, а "Тесла", а солнечная энергетика. Какая дьявольская символика – разбогатевшие на черной подземной жиже боятся и борются с Солнцем!
Но тут есть одна проблема, одна загвоздка, одна ловушка, в которую всегда попадают все, ставящие на черное. В европейской культуре об этом написано много книг – наиболее известен этот сюжет в трактовке Гете. Это история Фауста и Мефистофеля. (Случайно ли, что последнее свое дьявольское оружие – баллистические ракеты – Гитлер назвал именно "Фауст"?) Все, идущие на сделку с дьяволом, теряют не только душу, в которую они не верят, но и тело, которое они так холят и берегут. Если бы в 1933 году Тиссен, Крупп, Стиннес, Маннесманн и Флик могли бы знать, во что превратится их любимая Германия и вся Европа через 12 лет после их ультиматума Гинденбургу… Если бы Березовский, Гусинский, Ходорковский в 1999-м знали бы, что станет с ними и с Россией через десять-пятнадцать лет после их ультиматума Ельцину… Если бы главы "Экссон Мобил", "Шелл", "Бритиш Петролеум" и "Тотал" могли бы сейчас предвидеть то, что станет с миром через несколько лет из-за их сегодняшнего решения…
Но история никого ничему не учит. Это ее главный урок. И мы входим в короткую и бесславную эпоху трампутинизма, которая оставит за собой руины и развалины наших судеб. Не говорите потом, что мы вас не предупреждали. Ваша алчность и глупость сожрет и нас, и вас самих. И наши потомки будут удивляться лишь слабости и глупости предков. Если только уцелеют.
! Орфография и стилистика автора сохранены
