Пародия, навеянная интервью А. Кончаловского.
Интервью с режиссером из племени Мумбо-Юмбо
Корреспондент. Сегодня, уважаемые читатели, у нас интервью с режиссером, получившим на недавно завершившемся кинофестивале в Каннах Золотую пальмовую ветвь за фильм "Приятного аппетита?" — с вопросительным, я подчеркиваю, знаком в конце.
Фильм документальный, рассказывает о до сих пор обитающем в Африке людоедском племени Мумбо-Юмбо, откуда родом наш лауреат.
Итак, первый вопрос к вам.
Когда в молодости вы покинули родное племя и переехали в Европу, чтобы выучиться на кинорежиссера, вы почти сразу отказались от привычек, бывших в ходу в вашем племени. Более того, вы заняли ярко выраженную общечеловеческую позицию, резко выступали против каннибализма. Ваши первые фильмы также носили очевидный гуманистический характер.
В последнем фильме, получившем высокую оценку жюри Каннского фестиваля, вы исследуете вопрос, который кратко можно выразить так: "Есть или не есть?" И после долгих мучительных размышлений с разных сторон — философской, исторической, социальной — все-таки даете уверенный ответ: есть! Что это: пересмотр жизненных позиций, жизненной философии? Что привело к перемене ваших взглядов?
Режиссер. Ну, во-первых, с годами я понял: это неизбежно, когда люди поедают друг друга. Это же наивно думать, что будет время, когда люди не будут поедать друг дружку. Это заложено в человеческой природе.
Но сегодняшняя ситуация, я прихожу к выводу, что она неизбежна, потому что рушится определенная система, которая нам казалась всем единственной стратегической дорогой — это система такого общечеловеческого развития из убеждения, что люди по природе своей гуманистичны, человечны. И она вдруг рухнула нафиг. А кому это нравится в неплеменном мире?
Поэтому когда я смотрю, когда все кругом говорят про нас, что каннибалы из Мумбо-Юмбо хотят изменить существующую систему, они просто не говорят существующую систему, в которой не принято поедать друг друга — это остается в скобках, а просто существующая система. Да, сейчас происходит колоссальный сдвиг, когда мумбо-юмбцы говорят, что они по человеческой системе жить не хотят… Я, долгое время занимавший антиканнибальскую человеческую позицию, сейчас по-другому абсолютно отношусь к миру.
В нашем племени с архаическим каннибальским мышлением людей нет, есть дикари, у которых очень мало понимания того, что поедать друг друга — нехорошо. Им очень трудно объяснить, почему мясо животных есть можно, а мясо человека — нет. Они не видят разницы, тем более что мясо человека доступнее и вкуснее. И главное, привычнее.
И, кстати, заметьте — у нас полное импортозамещение. Все свое. Местное. Натуральное. Вкусное. Едим дома.
Архаика, людоедское сознание — это природа. Это я понял с годами.
Сдвинуть это наше великое племя в сторону какого-то отказа от людоедства, от традиции очень сложно. Не получилось ни у кого. Даже у меня, хотя я и выучился в Европе и почти отвык от привычек, усвоенных в детстве. Но с возрастом меняются не только взгляды, но и вкусы.
Корреспондент. Я правильно понимаю вас, что теперь вы считаете нормальным существование в 21-м веке каннибализма?
Режиссер. А почему нет? Кто сказал, что эта система лучше или хуже?
Мы не миссионеры и не собираемся никому навязывать свой образ жизни, но не хотим, чтобы и нам указывали, как нам жить.
Кто сказал, что должна быть только одна система, выработанная человеческой цивилизацией? Прошло время однополярного мира. Мир, замечу вам, разнообразен, и в этом его богатство.
В современном мире особенно бережно относятся к малым народам, к их традициям, образу жизни. Почему же нашему народу отказывают в праве сохранять привычный нам уклад, пусть кому-то он и кажется чересчур архаичным? Без племени Мумбо-Юмбо мир станет чуточку беднее. Так, как живем мы, жили наши отцы, наши деды, это наша история. Почему мы должны от нее отказываться, стыдиться ее?
Племя Мумбо-Юмбо переделать невозможно, у него есть определенные традиции, и мы хотим, чтобы окружающие отнеслись к этим традициям с пониманием. Позвольте нам поедать того, кого мы хотим и как мы хотим.
Я очень много на эту тему говорил: если вы такие из себя все цивилизованные, все человеки, хотите так, чтобы было как у людей, чтобы вас не съели — езжайте в Европу, США, куда угодно. Но если вы живете в племени Мумбо-Юмбо, будьте, пожалуйста, готовы к тому, что вас в любой момент могут съесть. Здесь никто никаких гарантий того, что вы не будете съеденным, вам не даст.
Сейчас я согласен абсолютно с теми, кто говорит, что нет абстрактных законов экономических, политических, человеческих. Есть человек и закон, а есть людоед и закон. Закон людоеда. Человек и людоед — это абсолютно разные люди.
Не надо насиловать природу человека. Не надо насиловать природу людоеда. История свидетельствует, что ничего хорошего из этого выйти не может.
А так — потрясающая свобода в нашем племени в принципе. Мы с вами сидим разговариваем. Я не говорю о том, что позволяем себе любые высказывания практически, и совсем необязательно, что нас за это сразу съедят. Мы живем в очень свободном племени, гораздо более свободном, чем остальное человечество, если на то пошло.
И главное — всегда сытом. Потому что — ешь, кого хочешь. Конечно, если опередишь того, кто захочет съесть тебя…
Потому что — я же говорю — потрясающая свобода.
Корреспондент. Большое спасибо за интервью, за вашу откровенность.
Режиссер. И вам спасибо.
Перекусите с нами?
