Везёт мне. Везучий я человек. Видать, нагрешил в жизни с три короба. Иначе чем такое объяснить.
Обычно я езжу с собакой в клинику на метро. Но теперь на метро она не может, тяжело ей. Вызвал сегодня такси. У водителя лицо знакомое, не могу понять где видел. Но мало ли. Разговорились. Обычный, в целом, мужик. О погоде, о работе, о дамах, квартиру планирует в ближайшее время купить. А потом вдруг… В общем, не буду утомлять. За рулём – "Ватник". Не ватник, а "Ватник". В кавычках именно. Потому что это позывной. Позывной "Ватник". Тот самый, прославившийся, Бояркин, бригада "Кальмиус". Знаете, открытый такой, простой. Да и правда, чего стесняться-то. Москва, такси. Место его силы. Место моего отчаяния. "Из десяти комбатов, девять – не местные, офицеры РФ!", - хвастается. Чего стеснятся-то. Приехали к моему дому. "Давай, - говорит, - телефонами обменяемся, встретимся нормально, за кружкой. Перевоспитать тебя надо". А чего обмениваться-то: вот он, заказ такси, официально зарегистрирован. Вот мой адрес, вот его телефон. "В Донецк тебя надо, - говорит, - отвезти. Там с такими, как ты, кто такие речи толкает, не церемонятся. Один пленный укроп попытался буровить. Я без слов пистолет достал – и в лоб. Уносите".
477 рублей. Перевоспитать за кружкой. Квартира на горизонте маячит. Цена за двадцать тысяч убитых и калек. За навсегда потерянную Украину. За ненависть к России. За санкции, за нищих пенсионеров и матерей, за безработицу, за генерал-губернаторов, за чартеры для корги, за Шакро-молодого, за коллекцию живописи 18 века.
Силы небесные. Я, конечно, так себе человек, но не мог я столько нагрешить. При всем желании, я бы не успел. За полгода, "случайно", встретить Мильчакова, "русичей" и вот теперь "Ватника", в такси, с умирающей собакой на коленях. Зачем они со мной говорят? Вы там, силы небесные, о**ели совсем. Давайте уже на четвертый раз, как надо – "в лоб и уносите". Не могу я больше слушать про НАТО в Крыму.
Двадцать тысяч трупов и калек.
А на прощание, с улыбкой – "ну что, странные таксисты в Москве, да?". "Обычные, - говорю. – Я привык".
! Орфография и стилистика автора сохранены
