Мы ведь не собираемся воевать с Европой и США, правда?
Ни сейчас, ни в обозримом будущем.
Ну, если они на нас не нападут.
Но Запад на нас не нападет.
Просто потому, что для него такая война не имеет смысла.
А если он на нас не собирается нападать, и делает то, что делает (ЕС поглощает страны постсоветской Европы, США и НАТО пытаются установить приемлемые для них режимы в странах Арабского Востока и по всему миру), не в военных, а в каких-то других интересах, то наши действия выглядят нелепой ошибкой.
Что Россия получила и потеряла в Украине?
Получила Крым.
Это 2 млн граждан, военная база флота, некоторые хозяйственные ресурсы и новый источник собственности, преимущественно для элитных групп.
Потеряла украинский рынок, доступ к западным финансам, технологиям и товарам, ухудшила себе доступ на западные рынки.
Что получил и потерял Запад?
Потерял небольшую часть рынка для сбыта продовольствия. И некоторые бизнес возможности в России.
Получил украинский рынок для своих товаров, украинские ресурсы для приобретения собственности, украинские ресурсы для экономической деятельности.
Кто выиграл и кто проиграл?
В основе государств может лежать два главных интереса – военный или торговый.
Военное государство видит другие государства как такие же военные, претендующие на территории и хозяйственные ресурсы.
Территория, ресурс, либо твой, либо твоего противника.
То есть, если он не твой, то он твоего противника, и работает на его усиление.
Но это имеет смысл только тогда, когда речь идет об уникальных ресурсах в самых простых хозяйственных системах.
Богатые сельскохозяйственные угодья, месторождения железа, золота, угля, нефти и т.д. завоевать можно.
Но сложные технологии, инновационные институты и даже большие финансовые ресурсы, которые составляют основу современной торговой экономки, не завоюешь.
Все это можно только вырастить в собственной стране, причем для этого нужна не военная, а торговая экономическая система.
Торговое государство воюет только в интересах торговли.
Ну, или защищаясь, в случае нападения тех государств, которые в стадию торговых еще не перешли, остаются военными и создают угрозы.
Конфликт в Украине и присоединение Крыма не имеют прямого военного смысла, потому что Запад не собирается с Россией воевать и не работает над созданием предпосылок для безнаказанной агрессии.
Но вот если мы собирается воевать с Западом, и создаем удобную для этого территориальную конфигурацию, то да, это имеет смысл.
Однако тогда угроза миру исходит не от Запада, а от России.
Но у России нет сил, экономических и технологических возможностей для длительного противостояния с Западом.
А с точки зрения текущей военно-политической ситуации присоединение Крыма ничего не дает.
Кроме того, политика в Украине привела к тому, что Запад мобилизует свои военные силы и ресурсы.
То есть наши военно-политические позиции ослаблены.
Это военно-политический проигрыш.
С другой стороны, война в Украине и присоединение Крыма не имеют и торгового смысла.
Крым – это лакомый хозяйственный комплекс, ресурсы и собственность.
Но только в логике военного государства и элиты, которая сможет получить что-то в свое владение.
Народу эта собственность не перепадет.
Эффективную торговую экономику можно построить и без Крыма, у нас достаточно ресурсов.
С точки зрения развития торговых отношений с миром политика Путина в Украине – полный провал.
Торговые возможности Запада возросли, он заключил соглашение об ассоциации с Украиной, открыл для себя украинский рынок.
Торговые возможности России сузились и ухудшились.
Украинский рынок потерян. Уровень торговых отношений с Западом понизился.
До тех пор, пока российская элита будет руководствоваться военно-политическими соображениями и примитивными представлениями об экономике как о ресурсе, обеспечивающим владельческую ренту, российская внешняя политика будет разрушительной для страны.
Современная экономика – штука сложная, и это не экономика ресурсов и их простого употребления, а экономика создания сложных товаров и торговли.
Военная политика должна стоять на защите торговой экономики.
Все, что мешает торговле, лишено смысла.
Потому что именно торговля превращает простую хозяйственную деятельность в сложную.
У наших силовиков идеология другая.
Они должны иметь власть над экономикой, чтобы получать доход, который будет идти на борьбу за мировое доминирование.
Но доминирование сегодня достигается прежде всего экономической и технологической мощью.
А экономическая и технологическая мощь – абсолютным приматом торговли, которая заставляет создавать конкурентоспособные товары и направляет экономической и технологическое развитие.
Военные, силовики, должны понять простую вещь.
Чтобы доминировать, нужно создать мощную, самодостаточную и развитую экономику.
Причем сегодня это не будет экономика уровня аграрных государств древности и средневековья или индустриальных государств нового и новейшего времени.
Сегодня это может быть только инновационная высокотехнологичная экономика современности, которой аналогов в прошлом нет.
Но такая экономика не может формироваться и существовать в рамках логики военного государства, только в рамках государства торгового.
Следовательно, силовики должны думать о том, как обеспечить торговые интересы России и выстроить торговую экономику в стране.
Затем эта экономика создаст основу для военно-политического могущества, как в США.
И вот затем силовики смогут диктовать свою волю мировому сообществу.
Наоборот не получится.
Ну, или получится так, как сегодня.
Энергия заявить свою волю миру есть.
Возможностей навязать свою волю, или хотя бы просто отстоять интересы страны, уже нет.
Выражение воли воспринимается лидерами мирового сообщества как наглость, ведет к внешнеполитической изоляции и еще большему снижению возможностей отстаивать интересы страны.
Экономика - не ресурс для современной политики, это время ушло вместе с аграрными и индустриальными временами.
Это политика – ресурс для торговой экономики.
Она должна заниматься созданием условий для торговли, которая является двигателем современной экономики.
Если наша элита, наши "силовики" – они ведь сейчас у власти, если я правильно понимаю расклад – этого не поймут, стране конец.
! Орфография и стилистика автора сохранены
