5 лет назад, 31 мая 2010 года был пик "Стратегии-31". Она была придумана Эдуардом Лимоновым в начале 2009 года как гениальный стратегический ход в борьбе за захват лидерства в рядах неофициального протестного движения. Лимонов использовал кризис инициированной Гарри Каспаровым "Национальной Ассамблеи Российской Федерации". Причиной кризиса, по-моему, стал отказ от проведения совместных массовых акций и сосредоточение на исключительно идеологическом противостоянии неопутинизму. Потом эту проблему пытались исправить при создании Координационного Совета оппозиции в 2012 году, когда и был применен отработанный в НАРФ принцип идеологического представительства ("курии").
Лимонов отлично сыграл на ностальгии русских либералов по опыту советских русских диссидентов с их знаменитым требованием "соблюдайте вашу конституцию". Ибо больше никакой оппозиции - ни в Восточной Европе, ни в республиках Балтии, кстати, ни среди национально-демократических движений, - не могло бы придти в голову настаивать, даже демагогически, на соблюдении тоталитарной конституции. Но русские правозащитники и ориентирующиеся на них оппозиционеры и гражданские активисты решили "войти дважды в одну реку". Началась кампания за завоевание "главной свободы — митингов и собраний".
Поскольку Лимонов категорически не хотел, чтобы акции проходили на сакральном месте либералов — площади Пушкина, он избрал местом боя площадь Маяковского (ныне Триумфальную). Спятившая власть решила не пускать нацболов, называемых ими фашистами, на это место. Провокации "нашистов" (тогдашняя версия "Антимайдана" только первого, оранжевого, 2004 года) и жестокость милиции-полиции быстро привели к росту популярности "Стратегии-31" (в честь 31 статьи Конституции РФ - "свобода митингов и собраний"), к движению присоединились Людмила Алексеева и Сергей Ковалёв. Очень быстро выяснилось, что схватка идёт именно за площадь Маяковского и за то, чтобы позволить ему быть организатором. Власти заявляли, что дадут любую иную площадь и даже Маяковского — но не Лимонову. 31 мая 2010 года был особенно жестокий разгон. Начался мощный подъем негодования. И тогда Алексей Венедиктов предложил власти "компромисс" - "закрыть Триумфальную площадь на ремонт". Его немедленно послушались и начали археологические раскопки, увенчавшиеся через пару лет конфузом - открытием большого общественного туалета "типа сортир" послевоенной эпохи, зарытого при сооружении памятника "революционному поэту". Но тут правозащитники, "во избежании жертв" (уменьшения потерь, так сказать) призвали Лимонова временно не выступать организатором митинга. Начался полный раскол сплоченной оппозиции жестокостью и глупостью власти. Одни требовали принципа — ценой десятков административных арестов и избиений добиться права Лимонова заявлять митинг на Триумфальной, другие — пойти на компромисс, избегая репрессий. Правда, тогда терялся принцип конституционной свободы — раз с властями надо согласовывать имя заявителя митинга. Это завершилось принятием закона, запрещающего быть организатором акции нарушителю закона о массовых акциях. Но и снятием Лужкова. Новый мэр немедленно согласовал митинг на Триумфальной, но на площадке, свободной от стройки. Как мудрый революционер, Лимонов перешел к тактике "перманентной революции" - он потребовал снести загородку и убрать полицию. Тогда умеренная часть во главе с Немцовым и Алексеевой провели 31 октября 2010 года митинг на той стороне, где ресторан "Пекин". Непокорного Лимонова ОМОН не просто взял, но и отнес на руках — на разрешенный митинг. Это был миг единения умеренных протестующих и умеренного крыла власти. И смерть движения "Стратегия-31". Умеренные отказались от эскалации "углубления революции". Но получили "дырку от бублика" - никому ненужное право собираться на Триумфальной, которое было у всех и до этого. Затем, углубляя агонию движения, 31 декабря 2010 года (или позже - 31 января 2011) был арестован и Немцов — его попытку покинуть санкционированный митинг приняли за начало несогласованного шествия — попытки явочным порядком добиться и права на демонстрации. Все это, по моему мнению, стало "генеральной репетицией" протестного движения 2011-12 годов, начиная с требований честных выборов в условиях полицейской деспотии, и завершая быстрым расколом движения накануне 6 мая 2012 года.
В итоге Лимонов показал себя отменным стратегом и психологом, он целый год был лидером радикальной демократической оппозиции. А у умеренных попутчиков его "Стратегии" хватило сообразительности остановить эскалацию конфронтации с властью, на которую они не рассчитывали. В итоге Лимонов был погребен под руинами своей гениальной идеи, а власть, сперва дававшая всем любые площадки — лишь бы не Лимонов, и не Маяковка, стремительно отобрала у оппозиции все престижные места для акций, увенчав все и драконовским законом 2012 года о митингах — первым в ряду изданных "бешеным принтером".
Но 5 лет назад еще казалось — все едины, цели честны и благородны, власть вот-вот отступит перед лицом массового негодования и презрения.
Впрочем, теперь Лимонов вернул себе право на площадь. Показав, что ему не нужна была демократия, и что его превращение в вождя оппозиции было остановлено очень своевременно. Таков парадокс революции, когда непонятно, не хуже ли победа поражения. Но тот период "Стратегии-31" был по глупому, но морально очень красив.
! Орфография и стилистика автора сохранены
