И тут звонок от президента. Через десять минут вхожу в кабинет. Пригляделся – на столе у него "Новая газета", "Советская Россия", из приемника вещает "Эхо Москвы".
– Садись, Питирим. Пытаюсь вот разобраться – с чего вдруг алкогольный мор? – президент, в отличие от правительства, держит руку на пульсе. – Все больницы забиты. Кто пишет, что водка паленая, кто говорит, что водка не при чем, зато в стеклоочистителях стали использовать какой-то ядовитый то ли спирт, то ли не спирт... Где правда? Кому верить?
Я, как всегда, готов к любому вопросу:
– И первое правда, и второе, и еще много чего правда. С 1 июля запретили во всех технических жидкостях использовать спирт. Госдума. Закон такой приняли. А народ не предупредили. Забыли. А там теперь яд. Поэтому 600 гепатитов здесь, 900 гепатитов там...
– И еще, – президент что-то пометил у себя в блокноте. – Одни говорят: нужна дешевая водка. Мол, повысили акцизы, и народ стал пить всякую дрянь. "Максимка" какой-то, "Трояр"... Другие говорят: надо, чтобы водка была дорогая, как в европах.
– Дело, – объясняю чуть косноязычно, зато понятно, – не в дорогой водке. Народ покупает водку за 20 рублей не потому, что не может купить за 60. А потому, что если за 20, то на шестьдесят рублей можно взять три бутылки.
– Да ты, Питирим, мизантроп, – вскидывает брови президент.
– Какой есть!
– И что же делать? Госмонополия? На производство спирта только? Или на реализацию тоже? Предлагают вот создать сеть государственных магазинов, как в Финляндии. И чтобы водка – только там.
– А всякие "Перекрестки" и "Копейки" куда? – интересуюсь. – А в деревеньке какой? Где сельпо? Что там будет пить народ?
– "Перекресткам" – лицензии.
– Это, – морщусь, – вроде как винные откупа в века минувшие. И потом это такая коррупция! Тот, кто будет раздавать лицензии, станет богаче Ромы Абрамовича. А очереди? Да и когда мы эти магазинчики откроем? С нашим-то правительством и местной властью?
– Сам что предлагаешь? – в голосе президента звучит усталость.
– Вернуть этиловый спирт в технические жидкости, – рапортую без запинки. – Немедленно. Потом думать дальше.
– Пока изменят закон, пока возобновят запасы моющих жидкостей с этанолом, – блеснул президент эрудицией. – Что будет со страной, что будет с народом?
– Пока суд да дело – каждый должен внести свой вклад в сбережение народа. Вот! – я вытащил из сумки и бухнул на стол пятилитровую пластиковую бутыль.
– Что это? – невольно отпрянул президент.
– "Монолит", жидкость для размораживания замков и автомобильных стекол.
– Ну и?.. – не понял президент.
– Мне ничего размораживать не нужно, – объясняю терпеливо, – у меня машина из кремлевского гаража. Но я купил – и спас одну человеческую жизнь! А может, и больше. И если каждый поступит также...
Президент сидел, впечатленный.
– Но главное, – понизил я голос, – дать отпор проискам врагов. Зурабов же сказал: спланированная акция. А одна депутатка Госдумы – фамилию, извини, забыл – сорвала последние покровы тайны с заговора. Отравления – результат диверсии, дело рук тех, кому запретили ввозить в Россию вино! Ди-вер-си-и!
– Погоди, Питирим, – видно, что алкогольная проблематика дается президенту трудно. – Ведь молдавские пестициды в молдавском вине? А грузинские – в грузинском? А наша водка – она же делается у нас?
– Обстоятельства и детали диверсии надо уточнять, но кто виноват и в чьих интересах – тут сомнений нет.
Президент с сомнением покачал головой. Я пожал плечами, встал и двинулся к выходу.
Вернулся к себе. Достал из портфеля бутыль "Монолита". Покрутил в руках. Открутил крышечку, понюхал. Запах офигительный, что-то среднее между спиртом, лаком и бензином. Еще подумал, поколебался. Потом встал, открыл шкафчик и достал простой граненый стакан...
Все события и персонажи являются вымыслом. Любые совпадения случайны
Вы можете оставить свои комментарии здесь
